— Вперед, бродяги! Вперед, или они пустят нас ко дну!

Человек он или дьявол, но говорил он правду, и они знали это. Галера рванулась вперед. Карс вскочил на площадку рулевого. Бокхаз был уже там. Он уверенно опирался о борт и приветливо встретил Карса, но человек, стоявший у штурвала, обратил к нему свои волчьи глаза, в которых горел дикий огонь. Это был галерник с клеймом на щеке, который в день бунта сидел на весле рядом с Джаксартом.

— Сейчас капитан я, — сказал он Карсу. — И я не допущу твоего присутствия на своем корабле, чтобы ты не навлек на нас проклятия.

Карс произнес со спокойной, но страшной медлительностью:

— Я вижу, что ты не узнаешь меня. Скажи ему, человек из Валкиса.

Но в этом не было необходимости. Наверху зашумели крылья, и крылатый человек закружился над кораблем в лунном свете.

— Поворачивайте назад! Поворачивайте назад! — кричал он. — На вашем корабле — Рианон!

— Да! — крикнул в ответ Карс. — Гнев Рианона и его Сила!

Он поднял шпагу, и драгоценный камень на рукояти недобро сверкнул в лучах Фобоса.

— Вы пойдете против меня? Вы осмелитесь?

Крылатый человек отшатнулся и с пронзительным криком поднялся вверх. Карс повернулся к рулевому.

— А ты? Что скажешь ты?

Он увидел, как вспыхнули волчьи глаза, метнувшиеся с камня на рукояти к его лицу и назад, к камню. Выражение ужаса, которое уже так знакомо было Карсу, мелькнуло на клейменом лице, и он отступил.

— Я не смею стоять на пути Рианона! — сказал он хрипло.

— Дай мне штурвал, — сказал Карс, и клейменый отошел в сторону, его шрам резко выделялся на побелевшем лице.

— Нам нужно увеличить скорость, если вы хотите жить, — сказал Карс.

И они увеличили скорость так, что галера понеслась с опасной быстротой между острых утесов. Черный корабль, словно призрак, странно выделялся среди белого огня фиорда в холодном лунном свете. Карс увидел полосу открытого моря впереди и внутренне сжался, молясь об удаче.

С высокой скалы донесся воющий рев, и первая баллиста швырнула камень в галеру. Он с плеском упал в воду прямо перед носом судна. Галера вздрогнула, но продолжала идти, не останавливаясь. Вцепившись в штурвал, в развевающемся плаще, с напряженным, сосредоточенным лицом, с жутким пламенем в глазах, Карс ввел галеру в устье фиорда. Баллисты ревели и выбрасывали все новые заряды. Большие обломки разбрызгивали воду так, что казалось, будто они идут сквозь горящее облако дыма и воды. Но пока все было так, как и предвидел Карс. Баллисты были рассчитаны в основном на нападение извне и не готовы были поражать корабль, выходящий из фиорда. Все это и скорость спасло их. Они вышли в открытое море. Последний камень бессильно упал за бортом — и они были свободны.

Конечно, за ними сразу же начнется погоня, он знал это. Но сейчас они были спасены.

Карс подумал о том, как трудно быть богом. Ему хотелось сесть на палубу, сделать хороший глоток вина, встряхнуться. Но вместо этого он заставил себя засмеяться, словно его забавляло то, что эти дети, эти несмышленыши-люди пытаются одолеть неодолимое.

— Подойди сюда, ты, который называет себя капитаном! Возьми штурвал и направь галеру к Сарку!

— Сарк! — От страха бедняга широко распахнул глаза. — Рианон, господин мой, пощады! В Сарке мы осуждены на смерть!

— Рианон защитит вас, — вставил Бокхаз.

— Молчать! — взревел Карс. — Кто ты такой, чтобы обещать за Рианона?

Бокхаз съежился. И тогда Карс приказал:

— Приведи сюда госпожу Иваин и сними с нее кандалы!

Он спустился по лестнице на палубу. Позади клейменый галерник застонал:

— Иваин! О боги, лучше бы нам погибнуть у кхондов!

Карс был неподвижен, и люди вокруг стояли молча, их глаза были полны ненависти, они готовы были убить его, если бы страх не мешал им это сделать. Страх перед неизвестным, перед тем, что Проклятый испепелит их всех на месте, если они взбунтуются.

К нему подошла Иваин и поклонилась.

— Однажды вы подняли мятеж против нее, — сказал он людям. — Вы пошли следом за варваром. Но его нет больше. И вы снова будете служить ей. Служите ей честно, и она забудет ваше преступление.

Он увидел, как при этих словах ее глаза вспыхнули яростью. Она пыталась возражать, но Карс остановил ее движением руки, и слова замерли у нее на губах.

— Поклянись им в этом! — приказал он. — Клянись честью Сарка!

Она повиновалась. Но Карсу в этот момент показалось, что она все еще сомневается в нем. Когда он ушел к себе в каюту, она последовала за ним и спросила, может ли она войти. Он ответил согласием и отослал Бокхаза за вином. В каюте воцарилась тишина. Карс задумчиво молчал, пытаясь успокоить тревожное биение своего сердца, а она наблюдала за ним сквозь опущенные ресницы. Вино, принесенное Бокхазом, оказалось скверным. Бокхаз поколебался какое-то мгновение, а потом молча вышел, оставив их наедине.

— Садись, — сказал Карс. — Садись и выпей вина.

Иваин придвинула низкий стул и уселась, вытянув длинные ноги, тонкая, как юноша, в своей черной кольчуге. Она пила вино и молчала.

— Ты все еще сомневаешься во мне, — быстро сказал Карс.

— Нет, господин!.. — начала она.

Карс засмеялся.

— Даже и не пытайся лгать мне. Надменная, гордая женщина — Иваин. И умная. Отличный правитель для Сарка, несмотря на то что женщина.

Ее рот скривился.

— Мой отец, король Тарах, воспитал меня такой, какая я есть. У него не было сына — а кто-то должен держать меч, пока он забавляется со своим скипетром.

— Я думаю, — сказал Карс, — что это не было так уж неприятно для тебя.

Она улыбнулась.

— Нет. Я рождена не для шелковых нарядов и мягких подушек. — И неожиданно добавила: — Давай не будем больше говорить о моих сомнениях, повелитель Рианон. Я знала тебя и раньше — тогда, в каюте, когда ты стоял лицом к лицу с С'Саном. И в гроте Мудрых. И я знаю тебя сейчас.

— Веришь ты мне или нет, Иваин, — это уже не имеет большого значения. Однажды тебя уже победил варвар, и, я думаю, у Рианона тоже не будет с этим хлопот.

Она вспыхнула. Ее недоверие к нему внезапно стало явным — ее собственный гнев выдал ее.

— Варвар не одолел меня! Он поцеловал меня — и я дала ему возможность насладиться этим. Я на всю жизнь оставила шрам на его лице!

Карс кивнул и сказал, сильно задевая ее гордость:

— И на мгновение ты тоже насладилась им. Ты — женщина, Иваин, женщина, несмотря на твою короткую тунику и кольчугу. А женщина всегда узнает своего господина, который сумеет ее одолеть.

— Ты так думаешь? — прошептала она. Она подошла к нему очень близко, ее алые губы раскрылись, как и в тот раз, соблазнительные, яркие.

— Я знаю это, — сказал он.

— Если бы ты был только варваром и никем другим, — прошептала она, — я тоже могла бы в это поверить.

Ловушка была почти незамаскированной.

Карс ждал, пока напряжение не стало ослабевать. Затем он холодно произнес:

— Я уверен, что ты сумела бы. Однако сейчас я уже не варвар. Я Рианон. И тебе пора спать, Иваин. Уходи.

Он с мрачным удовольствием увидел, как она в замешательстве отпрянула от него — впервые за все это время. Он знал, что уничтожил ее давнишние подозрения на его счет, по крайней мере на некоторое время.

Он сказал:

— Ты можешь занять внутреннюю каюту.

— Хорошо, господин, — ответила она, и сейчас в ее голосе не было насмешки. Она толкнула дверь и остановилась на пороге, держась за ручку двери. На ее лице появилось выражение ярости.

— Что тебя останавливает? — спросил он.

— Это место все еще пахнет Змеей. Лучше я буду спать на голых досках палубы!

— Странные слова ты говоришь, Иваин. С'Сан был твоим наставником, твоим другом. Я вынужден был убить его, чтобы спасти жизнь варвара, но Иваин из Сарка не должна питать злых чувств к союзникам!

— Они союзники Гараха, но не мои! — Она повернулась к нему, и гнев ее был так велик, что она позабыла об осторожности. — Рианон ты или нет, — кричала она, — но я скажу тебе то, что было у меня на душе все эти годы! Я ненавижу твоих ползучих учеников из Кара-Дху! Я ненавижу их всем своим существом — и ты можешь убить меня, если хочешь!