«Дело ясное, что дело темное», — подумал Хольгер.

В спальню вошел гоблин.

— Его сиятельство герцог пир для слуг и челяди объявил, — сообщил он. — И ты, лесной гном, тоже туда приглашен.

— Ха! — Хуги поскреб живот. — Благодарен я премного, однако… Нет у меня сегодня здоровья…

Гоблин удивленно поднял брови:

— Вовсе негоже тебе отказываться. Не любит этого герцог.

Хуги и Хольгер обменялись взглядами. Похоже на маневр: Хуги хотят на время устранить. Но отказываться в самом деле нельзя.

— Иди, Хуги, — сказал Хольгер. — Развлекись.

— Да? Ну что ж… ладно… Ты тут, без меня, это самое…

Хуги и гоблин ушли. Хольгер раскурил трубку и улегся в ванну. Кажется, вокруг него уже сплели паутину. Только без паники. Все равно предпринять ничего не удастся. Пока можно только ждать и делать вид, что ни о чем не подозреваешь. Может, обойдется?

На кровати его опять ждал новый наряд. Он оделся. Пуговицы и пряжки застегивались сами. Едва он посмотрел на себя в зеркале, как круглая дверная ручка превратилась в металлический рог и произнесла:

— Его сиятельство герцог просит у вас позволения войти.

— О! — попятился Хольгер. — П-прошу… п-пожалуйста.

Рабы, однако, входят без спроса. Своеобразный этикет.

Фарисей вошел, на его бледном тонком лице играла улыбка.

— Я с доброй вестью, — сказал он. — Я держал совет со многими. Похоже, у тебя есть шанс на возвращение домой.

— Не знаю, как благодарить тебя, милостивый герцог, — отвечал Хольгер.

— Какое-то время уйдет на сбор ингредиентов, необходимых для магического акта, — продолжал Альфрик. — Так что придется чуть-чуть подождать. Я приглашаю тебя сегодня принять участие в особом развлечении. Состоится пир в Холме эльфов.

— О да, я видел этот холм…

Альфрик взял его за локоть.

— Тогда идем? Эти несколько часов будут упоительными. Эльфы знают, как сделать человека счастливым.

Хольгер не чувствовал ни малейшего желания участвовать в оргии, но ответить отказом, конечно, не мог. Они спустились вниз. Во дворе шумел пестрый водоворот: обитатели замка готовились к походу в Холм. Альфрик подвел Хольгера к Меривен. Она взяла его под руку и заявила:

— Теперь ты от меня не сбежишь. Идем?

— А остальные?

— Вслед за нами. Мы будем первыми.

Хольгер насторожился. Однако если это ловушка, то Меривен тоже попадет в нее. Выбора нет. Посмотрим.

Процессия потянулась в ворота, через мост и дальше, по лугу, к холму, поросшему розовыми кустами. Хольгер шел впереди. Сзади гарцевали всадники, развевались знамена, музыканты дули в трубы, звенели струны лютен. Рыцари и дамы веселились, пешие танцевали. Вдруг вступила другая музыка. Она лилась со стороны холма, ее томные, сладкие звуки заполнили все существо Хольгера. Он взглянул на Меривен и почувствовал неодолимое влечение к ней. Она улыбнулась и прижалась к нему всем телом.

Ветер бросил ему в лицо ее душистые светлые волосы, их запах пьянил, как вино. Холм разверзся. Хольгер увидел волшебно мерцающий свет внутри. Музыка звала.

Вдруг раздался дробный стук копыт. Заржал конь, громко и гневно. Хольгер оглянулся. Со стороны леса мчалась верхом на Папиллоне Алианора, лицо ее было искажено ужасом.

— Нет! — кричала она. — Не ходи туда, Хольгер! Не-е-ет!

Глава 9

За спиной Хольгера разразился проклятиями Альфрик. Свистнула стрела. К счастью, мимо. Хольгер в растерянности остановился.

— В холм! Тащите его в холм! — зарычал герцог.

Меривен вцепилась Хольгеру в руку и потянула к холму.

Еще трое фарисеев бросились ей на подмогу. Гнев и ярость захлестнули Хольгера. Он отшвырнул Меривен и шагнул им навстречу. Первого он встретил прямым левым, после которого тот рухнул, как сноп. Правый боковой мгновенно уложил второго. Третий был верхом, и Хольгер попятился. Меривен вцепилась в его плащ. Вне себя от ярости Хольгер схватил ее, поднял над головой и швырнул во всадника. Оба полетели на землю.

Тем временем три конных рыцаря окружили Алианору. Папиллон встал на дыбы, пронзительно заржал и ударом передних копыт свалил одного из врагов на землю. Развернувшись, он укусил коня под другим рыцарем. Бедное животное с ржанием унеслось в степь. Третий попытался ударить Алианору мечом, но она уклонилась и соскользнула на землю.

И попала прямо в объятья фарисея в бархатном камзоле! Он крепко схватил ее и радостно рассмеялся.

Но миг и вместо слабой девушки в его руках бился лебедь.

— О! — вскрикнул он, когда лебедь ударил его клювом в лоб. — Ой! — удар крылом чуть не сломал ему скулу. — Ох-хо-хо! — завопил он, когда клюв защемил его пальцы. Бросив птицу, он обратился в бегство.

Рыцари окружили Хольгера. Удары сыпались на него со всех сторон. Он угостил ближайшего противника ударом кулака, схватил его меч и заработал им, как ветряная мельница. Меч был легче железного, но острый как бритва. Кто-то попытался ударить его боевым топором. Свободной левой рукой Хольгер перехватил рукоять и вырвал оружие. Теперь он дрался обеими руками.

Папиллон атаковал толпу фарисеев с тыла. Лягаясь, кусаясь и сшибая врагов грудью, он прорвался к хозяину. Нога Хольгера нашла стремя. Он вскочил в седло. Жеребец понес его прочь.

Оглянувшись, Хольгер обнаружил погоню. Скакуны Фейери были резвее Папиллона, так что шансов уйти от погони практически не было. Хольгер отбросил добытое в бою оружие и снял с луки седла собственные щит и меч. К сожалению, на то, чтобы облачиться в доспехи, упакованные во вьюк, времени не было.

Лебедь летел рядом. Внезапно белая птица сделала крутой вираж. С неба камнем упал орел. Хольгер взглянул вверх и ужаснулся: над ним кружила черная стая. Бог мой, фарисеи превращались в орлов! Что будет с Алианорой?.. Лебедь, отчаянно отбиваясь от пикирующих стервятников, устремился к лесу. Там она, превратившись в человека, сможет укрыться от орнитоморфов в густых зарослях. Но там ее настигнет земная погоня!..

Первый из преследователей уже нагонял Папиллона. Альфрик! На его суровом лице, красиво обрамленном летящими по ветру серебристыми волосами, застыла злая усмешка.

— Мы убедились, что ты действительно непобедим, сэр Ольгер Датский! — крикнул он.

— Рад за вас, — буркнул Хольгер.

Его меч встретился с изогнутым мечом герцога. Мгновенно, не теряя ни секунды, Хольгер поддел острием своего меча меч герцога, сильно рванул и вырвал у врага оружие. Альфрик вскипел и пришпорил коня. Его левая рука быстро, как змея, сделала выпад вперед, и сильные пальцы сомкнулись на кисти Хольгера, сжимающей меч. Этот маневр понадобился для того, чтобы, задержав противника, успеть выхватить из-за пояса стилет.

Хольгер поднял щит и резко ударил железным ободом по руке, держащей стилет. Герцог вскрикнул. Его кожа задымилась. Хольгер почувствовал смрад горелой плоти. Белый конь диким галопом рванулся вперед. Святое небо, это правда! Тела фарисеев не выносят прикосновения железа!

Он повернулся к преследователям и поднял меч.

— Идите, идите сюда, красавцы! — заорал он. — У меня найдется для каждого поцелуй!

Всадники резко осадили коней и разъехались в обе стороны. Хольгер увидел бегущих к нему лучников. Дело дрянь! Издали они легко нашпигуют его стрелами. Придется брать на испуг.

— Йе-о-о-о! — завопил он, бросая Папиллона в атаку и размахивая мечом.

Лучники не дрогнули, и вокруг него зазвенели стрелы.

— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!.. — вырвалось у него.

И вдруг фарисеи взвыли! Они бросились врассыпную, теряя оружие, как будто их разметал взрыв. Значит, и это правда! Они не выносят молитв! Почему он не вспомнил об этом раньше?

Он расхохотался и крикнул:

— Хей-хо! Эй, вы! Серебро!

По слухам, серебра они тоже не любят. Слава Богу, он от них отделался. Хольгер повернул коня к лесу.

Что-то блеснуло в траве. Он ловко нагнулся и поднял стилет, потерянный герцогом. Стилет был самым обыкновенным, только очень легким. По лезвию бежала надпись: «Пламенное лезвие». Поразмыслив, он решил, что стилет сгодится как сувенир, и сунул его за пояс.